Отталкиваясь от положений
Постановления от 14 августа
1946 г., доказать необоснованность обвинений в адрес писателей
14 августа 1946 года особым постановлением ЦК ВКП(б) решено было журнал «Ленинград» уничтожить, а в журнале «Звезда» сменить редакторов. Кроме Ахматовой и Зощенко, в постановлении 14 августа названы были еще несколько литераторов, драматургов, сценаристов, чуждых народу и безыдейных. Но самыми чуждыми, самыми несвойственными, самыми аполитичными, самыми безыдейными, вредными и отравляющими оказались все-таки Ахматова и Зощенко.
Вина двух журналов сформулирована была так: они предоставляли «свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворений Ахматовой.
Анну Ахматову в том Постановлении 1946 года называли «типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения не могут быть терпимы в советской литературе". "Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Её стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства". Ахматова в докладе названа «взбесившейся барынькой», «полу-монахиней, полублудницей»; блуд у нее сочетается с молитвой и она «мечется между будуаром и моленной». Поэзию Ахматовой Жданов попросту определил так: «хлам».
Находясь в опале, она была лишена продуктовых карточек. Помогали неизвестные люди. Они постоянно присылали карточки по почте. За квартирой была установлена слежка.
После Постановления Зощенко и Ахматова были исключены из Союза писателей, то есть обречены на голод, возможностей публиковаться не осталось, а ее сын опять пострадал, и на этот раз не за репрессированного отца, а из-за нее: Льва Гумилева выгнали из аспирантуры, а в 1949-м арестовали, теперь на 10 лет.
«Физиономия» Зощенко: он «специализировался… на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание». Зощенко – пошлый пасквилянт и проповедник наплевизма.
С самого начала этой травли нашлись те, кто особенно активно принимал в ней участие. Почти сразу после выхода Постановления ЦК все три книги Зощенко были изъяты. Печать и распространение книг Ахматовой так же было остановлено. По Приказу Главлита №42/1629с от 27 августа 1946 г. книги изымались не только из библиотек и торговой сети.
Зощенко представляется в докладе Жданова фактически скрытым врагом, он гораздо опаснее Ахматовой, которая — «всего лишь» осколок безвозвратно ушедшего времени, чуждого упругому, не ведающему сомнений, советскому оптимизму.Постановление 1946 года имело как предысторию, так и последействие. Самому Зощенко скрытые причины своего разгрома в Постановлении — о них он рассказал Юрию Нагибину — виделись следующим образом:
14 августа 1946 года особым постановлением ЦК ВКП(б) решено было журнал «Ленинград» уничтожить, а в журнале «Звезда» сменить редакторов. Кроме Ахматовой и Зощенко, в постановлении 14 августа названы были еще несколько литераторов, драматургов, сценаристов, чуждых народу и безыдейных. Но самыми чуждыми, самыми несвойственными, самыми аполитичными, самыми безыдейными, вредными и отравляющими оказались все-таки Ахматова и Зощенко.
Вина двух журналов сформулирована была так: они предоставляли «свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворений Ахматовой.
Анну Ахматову в том Постановлении 1946 года называли «типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения не могут быть терпимы в советской литературе". "Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Её стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства". Ахматова в докладе названа «взбесившейся барынькой», «полу-монахиней, полублудницей»; блуд у нее сочетается с молитвой и она «мечется между будуаром и моленной». Поэзию Ахматовой Жданов попросту определил так: «хлам».
Находясь в опале, она была лишена продуктовых карточек. Помогали неизвестные люди. Они постоянно присылали карточки по почте. За квартирой была установлена слежка.
После Постановления Зощенко и Ахматова были исключены из Союза писателей, то есть обречены на голод, возможностей публиковаться не осталось, а ее сын опять пострадал, и на этот раз не за репрессированного отца, а из-за нее: Льва Гумилева выгнали из аспирантуры, а в 1949-м арестовали, теперь на 10 лет.
«Физиономия» Зощенко: он «специализировался… на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание». Зощенко – пошлый пасквилянт и проповедник наплевизма.
С самого начала этой травли нашлись те, кто особенно активно принимал в ней участие. Почти сразу после выхода Постановления ЦК все три книги Зощенко были изъяты. Печать и распространение книг Ахматовой так же было остановлено. По Приказу Главлита №42/1629с от 27 августа 1946 г. книги изымались не только из библиотек и торговой сети.
Зощенко представляется в докладе Жданова фактически скрытым врагом, он гораздо опаснее Ахматовой, которая — «всего лишь» осколок безвозвратно ушедшего времени, чуждого упругому, не ведающему сомнений, советскому оптимизму.Постановление 1946 года имело как предысторию, так и последействие. Самому Зощенко скрытые причины своего разгрома в Постановлении — о них он рассказал Юрию Нагибину — виделись следующим образом:
А никаких «опасных» вещей не было. Сталин ненавидел меня и ждал случая, чтобы разделаться… Могла быть и не «Обезьяна», а «В лесу родилась ёлочка» — никакой роли не играло.
